Вы здесь

Интервью Стефана Винкельмана журналу ТопГир

LamboElite 28 февраля 2016 в 13:21

Этот человек развернул Lamborghini лицом к успеху. Не удивительно, что Винкельман заслужил авторитет в автомобильном мире

В автопроме нет босса элегантнее, чем глава Lamborghini Стефан Винкельман. Когда он вышел из лифта на крышу нашего отеля в центре Болоньи, его ауру можно было пощупать руками. Боссу самой экстремальной марки суперспорткаров по долгу службы приходится быть и изобретателем, и счетоводом, поэтому ему очень идет расчетливая крутость. Ботинки, костюм и баки – все суперстильно.

А еще Винкельман – спец по выживанию. В 2015 году будет уже десять лет как он руководит Lamborghini, наращивая объемы и качество непутевой в прошлом марки, справляясь с превратностями худших после Великой депрессии времен (не говоря уже о непостоянстве внутренней политики VW Group). В 2013-м прибыли компании взлетели до €508 млн (в предыдущем они составили €469 млн) и еще подрастут в этом, после многообещающего старта Huracán.

Мы рассаживаемся под стрекот цикад и звон колоколов. Сначала немного бэкграунда. Винкельман отслужил десантником в армии Германии. Одиннадцать лет проработал в Fiat Group. Последний фильм, который он посмотрел, был “Афера по-американски”. На его запястьях цветные фенечки. Его любимые Lamborghini – Miura Jota и 350GT. Он говорит, что учится у Уинстона Черчилля и любит книги Хемингуэя. Непринужденно общается на английском, итальянском, немецком и французском.

Недавно итальянский истеблишмент наградил Винкельмана Большим крестом. Но орденоносец далек от самовозвеличивания: “Я получил его за Lamborghini. Важно, что это награда компании и команды, а не моя”.

TopGear: Город, наверное, очень гордится Lamborghini. Насколько важна связь с Болоньей?
Стефан Винкельман: В Болонье около четырехсот тысяч жителей. Жители осознают ценность нашей марки. Отношение очень позитивное. Мы его чувствуем. И делаем, что можем, во имя этого места, это наш этический долг.

TG: Вы родились в Берлине, но выросли в Италии. В глубине души что вы считаете своей родиной?
СВ: Я скорее итальянец. Но не причисляю себя к одной национальности. Большую часть жизни я прожил в Италии, и люди считают меня итальянцем. Но когда я смотрю на себя, то вижу европейца.

TG: Вы больше тяготеете к Европе?
СВ: Да. Я вырос в Риме и вижу то, что происходит под этими крышами… Если говорить о марке, то для Lamborghini очень важно быть итальянцем. Люди, которые работают у нас, главным образом из этого региона, и они оставляют свой отпечаток на всем, что делают. Так было много десятков лет. Роскошной марке нужны корни, нужно прошлое. Нет ничего важнее в жизни, чем знать, откуда ты родом. История – большая ценность, и для бренда (люксового – особенно) наследие очень важно. Вы видите, как трудно делать первые шаги маркам, у которых его нет.

Моносерия Lamborghini продолжает процветать: в августе Винкельман представил новый Huracán Super Trofeo вместе Джанпаоло Далларой и главой КБ Lamborghini Маурицио Реджани

TG: Италия – одна из самых обольстительных стран в мире. Но здесь бывает трудно добиться исполнения задуманного. Как бы вы описали свой стиль руководителя?
СВ: Все начинается с людей, которых ты нанимаешь. Даже если ты четко видишь цель, нужно позволять другим спорить с тобой, чтобы еще сильнее уверовать в идею, которую ты пытаешься им навязать. Я научился: людям нужно давать некоторую свободу, если хочешь, чтобы они остались с тобой в трудные времена. А трудные времена будут всегда. Если требовать слишком многого, люди начинают взрываться. И не сделают то, чего ты от них хочешь, поскольку не смогут собраться. Важно найти точку равновесия, важно хорошо знать сотрудников, пуд соли с ними съесть. Взаимопонимание очень важно, особенно в такой компании, как Lamborghini.

TG: Вы всех работников знаете по именам?
СВ: Нет, это невозможно. У нас работает около 1300 человек. Но я лично знаю многих.
 

ТЫ СТАНОВИШЬСЯ ДЛЯ ДРУГИХ РОЛЕВОЙ МОДЕЛЬЮ, ХОЧЕШЬ ТЫ ЭТОГО ИЛИ НЕТ

TG: Довольно сложно быть таким руководителем, как вы описываете.
СВ: Мы хотим поддерживать семейную атмосферу. Но мы быстро растем, в темпах производства и количестве сотрудников, состав все больше интернациональный, приходится быть ориентированным на процесс… это конфликт задач, да. Если высосать всю кровь из людей, превратить их в роботов, ты их потеряешь. Нельзя быть слишком рациональным. Наш подход в том, что компания – не только продукт и технология, это еще и мечта. Мы не просто технократы. К тому же в центре внимания должны быть автомобили, а не мы.

TG: Есть, наверное, некий соблазн лепить себя с великих личностей итальянского автопрома: Энцо Феррари или Ферруччо Ламборгини.
СВ: Я осознал, что люди все время на тебя оглядываются. Судят все, что ты делаешь. Поэтому нужно быть последовательным, осторожным и не слишком поддаваться эмоциям, поскольку ты становишься для других ролевой моделью, хочешь ты этого или нет.
Стефан Винкельман
Винкельман предчувствовал, что штучные Reventon и Veneno принесут большой доход. Но не смог продвинуть Estoque – четырехдверный концепт 2008 года

TG: Настолько велика ответственность? Вы просыпаетесь утром и думаете: “Я – глава Lamborghini”? Строите личностный бренд, как бренд компании?
СВ: Нет! Это становится привычкой. У меня много друзей вне автомобильной индустрии, и они склонны меня критиковать, а не видеть во мне легенду. Важно, что я последователен с самим собой. Я никогда не меняюсь. Могу отделить зерна от плевел. Мои ценности – из семьи и от друзей. Мне повезло – у меня крепкая семья.

TG: Чем занимался ваш отец?
СВ: Он был дипломатом в ООН. Поэтому мы и переехали в Рим. Столкнувшись с какой-нибудь -ситуацией, я думаю: “А как бы поступил мой отец?” Я редко спрашивал у него совета, но его наблюдения всегда были очень... точными. Он был для меня образцом – то, - как он жил. У меня есть друзья, с которыми я дружу с детства. Мы изредка видимся и всегда честны друг с другом.
Стефан Винкельман

TG: В следующем году исполнится десять лет, как вы руководите компанией. Это большое достижение в VW Group.
СВ: Мой босс – Руперт Штадлер, но нанимал меня Мартин Винтеркорн, когда был главой Audi. Штадлер тогда был финансовым директором, мы знакомы с самого начала. Оба – сильные личности, и я с удовольствием останусь, если они доверят мне продолжать работу. Все остальное – воображение. Постоянно идет диалог. Мы не идем по прямой, берем чуть левее, чуть правее, но всегда -примерно в одном направлении. Думаю, это правильный подход. Но если за пять или шесть лет мы не достигли цели, это другая -история.

TG: Последние десять лет отметились всплеском техно-стартапов: Google, Apple, Facebook… и тому подобное. Не думаете ли вы, что автомобиль внезапно может устареть?
СВ: Но автомобили по-прежнему всех интересуют. У нас есть все шансы оставаться на виду и сейчас, и в будущем. Может быть, мы не будем лидерами в технологических аспектах, но из-за комбинации факторов наш бизнес наиболее сложный. Наши дизайнеры, инженеры, дилеры и поставщики, они все с ног сбиваются. Это действительно очень сложно. Когда в 2012 году здесь случилось землетрясение, вы не представляете себе, какой хаос нужно было преодолеть, чтобы все продолжало работать. Это было очень тяжело, но дало большой опыт в человеческом аспекте. И о будущем нужно думать. У нас уходит четыре года на разработку и восемь – на производство. Итого двенадцать. Ничто на рынке не живет так долго.
 

Угловатый кузов Lamborghini срисован со скул Винкельмана

TG: Ваш парижский Asterion особенно поразил нас одной вещью. Действительно ли клиенты Lamborghini хотят гибрид с зарядкой от сети?
СВ: Мы все понимаем, что нужно делать. Дальше у нас турбины, еще дальше – гибриды. Другого пути нет, если не изменятся законы. Но даже если нам дадут скидку как мелкосерийному производителю, есть общественное мнение. Все меняется. Люди более осведомлены, более сознательны в выборе…

TG: Даже клиенты Aventador?
СВ: Да, так и происходит. Многие из наших клиентов – предприниматели. Эти люди не просто страстно любят машины. У них острый ум, они в курсе происходящего в мире. Есть проблемы восприятия, хотим мы этого или нет. Когда ты вне законов, ты не вписываешься в общий шаблон. Поэтому нужно приспосабливаться, оставаясь верным марке. Сейчас никто не может сделать машину, достаточно легкую и с низким выбросом, по цене, которая приемлема на рынке. Но Asterion исследует возможности. Наша история и концепт Urus доказывают, что Lamborghini может выйти за пределы традиционной сферы деятельности. Это комфортный, элегантный автомобиль, на котором можно ездить каждый день. Как гибрид, он демонстрирует технологии. У него большой потенциал, но он не для гоночной трассы.

TG: Что насчет ультралегкого экстремального Lamborghini?
СВ: Снижение веса – первейшая задача. Но есть вещи, которые люди не примут. Sesto Elemento показал, что мы испугали клиентов. Есть идеи, с которыми мы можем экспериментировать и демонстрировать результат публично. Это воодушевляет людей, которые не могут позволить себе эти автомобили. Но те, кто может, хотят того же, что они получают от Audi, BMW и Mercedes. Чем больше знаешь клиентов, тем больше понимаешь, чего делать нельзя. Это реальность. Нужно адаптироваться, но марка и автомобиль должны оставаться легендой.
 

ТЕКСТ: ДЖЕЙСОН БАРЛОУ / ПОРТРЕТ: ДЖО ВИНДЗОР-ВИЛЬЯМС

Понравилась публикация? Поделись с друзьями
Рейтинг: 
4
Ваша оценка: Нет Средняя: 4 (1 оценка)
Фотоматериал:

Подпишись на LamboElite! Будь в курсе последних новостей нашего сайта!

Подписаться

Что-то предпринимаешь, чтобы вскоре купить Lamborghini?